|
Как тяжело донести до ребенка свои мысли, и при этом не повысить голос.
Очень легко и просто накричать на ребенка, или даже ударить его, и таким образом заставить себя слушать, объявить свою волю и правоту. У ребенка нет выбора. Он подчиняется силе. И как тяжело найти с родным и маленьким, самым любимым человеком общий язык, если ваши мнения и интересы расходятся, и правда у каждого из вас своя, и сильно отличается от правды другого.
Легко было объявлять доченьке, что я права в три годика, в пять лет, даже год назад. И как тяжело сейчас, когда у нее формируется свое мнение. И если она не отчет что-то делать, то не делает и все тут. Ответ один, нас в школе учат, что ме не обязаны делать, что не хотим. А так как пытаюсь дочку воспитывать в уважении к старшим, к учителям, к системе, то тяжеловато становится.
Где взять мудрости и терпения разрулить все это.
Сохраню себе:
МАТЕРИНСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
На последней поддерживающей встрече для родителей звучало много вопросов, но один повторялся практически все время: «Как, делая или не делая что-то, не нанести глубокую психологическую травму моему ребенку»? Вопрос вполне понятен. Мы несем себя как поколение с детства травмированных людей. Посещаем психоаналитиков и тренинги личностного роста, желая найти себя, понять себя, полюбить себя и прочее, и прочее. У каждого в кармашке есть куча историй, где в детстве мы испытывали несправедливость, черствость, осуждение, чувство отвергнутости, трудность в общении с социумом.
Конечно же, мы хотим сейчас подстелить соломку своим детям, чтобы они не испытывали подобного в жизни и их психика была крепка, как броня. И не знаем, какой буквой Зю раскорячиться, какую хромую козу найти, чтобы не сказать лишнее слово. А вдруг с ними произойдет то же, что и с нами? Вдруг это останется на всю жизнь как травма? Поэтому так боимся расставить границы собственного комфорта с ребенком, постоянно впадая в жертвенность. До такой степени заглядываем в глазки дитятке, что со временем надо думать о психическом состоянии мамы.
Я знаю, что написанное ниже было сказано и написано мной уже сто раз. Я, как попугай, твержу одно и то же на семинарах, в постах и рассылке только с разных сторон. Но по вопросам, которые мне задают, понимаю, что надо это повторять снова и снова, поскольку, на мой взгляд, это – основа материнского поведения.
Итак, давайте разбираться. Какое одно из самых главных ожиданий у ребенка от матери? Правильно. Безусловное принятие. А именно – глубинное, незыблемое, фундаментальное знание того, что ты – хороший и правильный. Ни от кого в мире мы больше не ждем этого так, как от мамы. Да, если мать не смотрела на нас так, принимала нас условно, в границах собственной правильности, мы потом пытаемся доказать себе и остальным, что достойны. Достойны любви, внимания, заботы, изобилия. Но это в более позднем возрасте, когда этого базового знания уже нет, и мы пытаемся его добрать.
Страх ребенка оказаться плохим для матери сродни страху смерти. Практически, мать дает право ребенку Жить. Быть собой. То, чему мы потом учимся на тренингах личностного роста. Если ты родился какой-то не такой, недоделанный, неправильный, слабый, то, по законам биологии, в тебя не будут вкладывать силы. За тобой могут просто перестать ухаживать, и ты умрешь. Ребенок настолько зависим, что без взрослого не выживет. Когда нет безусловного принятия, у ребенка резко повышается тревожность. Ему просто необходимо вернуть расположение мамы, показать себя с лучшей стороны. С возрастом это надоедает. Но это уже другая история.
«Ну, это все понятно,- говорят мне. – Мы все принимаем и любим своих детей. Как же может быть по-другому»? Часто принятие путают с посылом «всё, что он делает – хорошо» и переходят в область потакания. И когда такая мама встречается с неадекватным («плохим») поведением ребенка, она пасует и не знает, как поставить границы. Для нее это равносильно непринятию. Включается страх травмировать ребенка, которого воспринимают как существо недоразвитое, со слабой психикой, и начинается поиск танцев с бубнами, чтобы сделать очередной запрет.
Я же говорю про принятие, где страха психологической травмы просто нет, потому что мы видим и общаемся с ребенком, как с психически и физически крепким и здоровым. Мы смотрим на него как на человека, пусть маленького и зависимого, но уже сильного и умного, который заинтересован сотрудничать с нами на своем уровне и жить в ладу.
Я, конечно, не говорю сейчас о детях родителей, которые орут и бьют своих детей почем зря. И поверьте, мысль о каких-то там травмах им даже не приходит в голову. Я сейчас говорю о родителях, которые пытаются разобраться в себе и в том, как воспитывать своих детей, чтобы они были счастливы. И если говорить именно в этом контексте, то я хотела бы коснуться одной немаловажной темы. Безусловное принятие своего ребенка начинается с безусловного принятия себя. Если мы себя не принимаем как полноценных, то как мы сможем это видеть в ребенке?
Вот скажите, почему мы считаем себя поколением глубоко травмированных людей? Ведь людей, которые в детстве действительно прошли через настоящее насилие, единицы, и большинство из нас выросли в более или менее нормальных семьях. Да потому, что нас все время «доделывали» (и до сих пор доделывают) до «человека». «Маленький» равно «глупый, слабый, безвольный и неполноценный». И такой взгляд сформировал у нас привычку смотреть на себя так до сих пор. Поэтому мы видим в себе кучу недоделок, которые хотим изменить. И не только мы. Окружающие не пропускают возможности нам на них указать, как и мы спешим указать им. И вот всё работаем над собой и работаем, стремясь к совершенству, предела которому нет.
Есть два взгляда на себя и на окружающих людей (ребенка в том числе). Первый – я недостаточно хороша, а значит надо что-то специально делать для того, чтобы стать лучше. И тут ставятся планки, которые все время пытаешься достичь, нормы, в которые стараешься вписаться, и требования, которые пытаешься выполнять. И этот путь бесконечен. Этакая постоянная гонка. Развитие ради развития. Тревожность, как правило, у таких людей бешеная. Причем они настолько уже привыкли с ней жить, что ее даже не замечают. Они все время видят в себе недостатки, которые надо улучшать и устранять, чтобы наконец-то стать «человеком». От них можно услышать много самоуничижительных фраз: я – глупая, я – толстая, я – грубая… Остановка в своем стремлении к совершенству равносильна деградации и смерти. И никто даже не задумывается, что это – всего лишь детская привычка доказать маме свое право Жить. Только сейчас это – не мама, а весь мир.
Второй – я уже хорошая, правильная, со своими сильными и слабыми сторонами, ограничениями и талантами. Но главное – я постоянно развиваюсь и расту. Ну, просто потому, что человек всегда развивается и растет. Просто путь у каждого свой: свой темп, свои циклы, свои задачи и цели. И мне всё УЖЕ дано для полноценной жизни. А что сейчас не дано, то будет дано, когда будет потребность, когда я дорасту. Это то, что называют БЫТЬ СОБОЙ.
Так каким из двух взглядов вы смотрите на себя и на своего ребенка? В первом случае шаблоны более или менее стандартны и идут извне. Люди ищут великих учителей, которые научат их наконец-то быть правильными, мало слушают себя, свои потребности, свои силы. Ну, разве можно себя слушать? Ты же – «недоделанный» и «ничего в этой жизни не понимаешь»!
Во втором случае – это всегда индивидуальность, осознав которую в себе, начинаешь видеть в своем ребенке. Даешь ему право быть собой, даже если он отличается от тебя. Ну, если он хороший и правильный, то он может отличаться. И тогда становится очень интересно наблюдать за узором своего ребенка, его индивидуальностью. Это – основа, фундамент безусловного принятия. Такой взгляд сразу отрезвляет родителей в их страхах, и за своими амбициями они вдруг начинают видеть ребенка, его потребности, его возможности. А установление границ и запретов – это всего лишь выстраивание отношений, как с любым другим нормальным человеком. И тогда помощь детям мы оказываем именно там, где она требуется, а не там, где нам кажется, что он сам не справится. И именно в той форме, которая нужна, а не в той, которую мы выбрали правильной.
Однако, нам часто выгоден первый взгляд. Почему? Да потому что всегда есть цель, всегда есть гонка и иллюзия бурной деятельности. А с ребенком, так это вообще обширный простор для нашего эго. Так уж повелось, что мы хорошо знаем, как заботиться о слабых и неполноценных. Общество у нас такое. А если еще кто-то и недееспособен, как ребенок, то мы всегда знаем, где себя применить. Поэтому есть привычка выискивать недостатки и слабости в человеке, чтобы быть рядом и понимать свою нужность. И такие мы все добрые, жалостливые…
Я часто повторяюсь, что жалость – это порождение гордыни. Нам жалко тех, кого мы мысленно поставили ниже себя. Не уважаем (= «понимаем важность») их путь, их уроки, а спешим осчастливить собой, своей заботой, помощью. Более того, у нас слово «жалость» и слово «любовь» являются синонимами. Сначала надо найти, за что пожалеть, чтобы было легко полюбить и проявлять свою любовь в действиях. Жалость подразумевает потерю веры в человека.
Когда ребенок совсем маленький, такой взгляд еще более или менее оправдан. И правда же, маленький пока мало что может в этой жизни. А так уж повелось, что роль зависимого и слабого в нашем сознании, это всегда роль неполноценного. Не удивительно, что нашим мамам так страшно стареть. Ведь в цене – сильные, на коне и с шашкой. А вот когда так же относятся к уже, мягко говоря, подросшим «деткам», то это – абсурд. Я видела женщин, у которых 30-летние «дети», а они все выискивают, за что бы их пожалеть, в чем они неполноценны, слабы и недоделаны, чтобы можно было проявить себя, догнать и доделать. А потом мы недоумеваем, откуда так много инфантильных взрослых? Да все оттуда же, от жалостливых мам, которые не могут принять, что их ребенок правильный, сильный и полноценный с самого рождения и всегда.
Помните фильм «1+1»? Почему миллионер нанял этого малообразованного человека из трущоб? Потому что тот смотрел на него, как на нормального. Да, миллионер был прикован к коляске и его надо было обслуживать, как малое дите, но он не хотел, чтобы ему сочувственно заглядывали в глазки и жалели. Он хотел, чтобы с ним общались, как с полноценным человеком, пусть и с ограничениями.
Давайте с самого рождения смотреть на своих детей, как на умных, физически и психически крепких. Да, маленькие. Да, пока не имеющие возможности обслуживать себя. Да, со своими особенностями. Но полноценные для той жизни, которую им суждено прожить. Мы помогаем им расти, предоставляя свои возможности, ухаживаем за ними, даем советы, устанавливаем границы и запреты, но не выискиваем в них слабости и недостатки, заглядывая в глазки. Мы сочувствуем ребенку, когда он упал, делая первые шаги, когда мальчишки во дворе отняли у него шапку, когда он, делая свои первые подростковые эксперименты, совершает глупости, но мы знаем, что у него есть силы на все это и он растет и развивается. Сочувствуем, а не жалеем. Понимаете разницу? Очень часто именно сочувствия – побыть рядом с человеком в его чувствах, не унижая за слабости – так сильно не хватает, чтобы подняться с колен и пойти дальше. Подняться, потому что мать верит в своего ребенка, а ребенок очень сильно верит ей. И при такой основе «травмы», которые приносит окружающий мир, будут для него просто событиями. Бесценным опытом. А мать будет той самой гаванью, куда он приходит, чтобы вспомнить, что он – хороший и у него все получится.
Автор: Елизавета Колобова
|
Галереи
Мой блог
Вит
FAQ
Награды
Звания
Добавлено: 08 май 2014, 05:45 
RgNC(0YnQsNC70LDRgdGMINGBIA.gif)
). Сыну сейчас 14 лет и серьезных проблем у нас с ним пока (т-т-т) нет. Хотя многие родители меня критиковали, утверждая, что я лишаю личность свободы и т.д. Зато сейчас, когда на родительском собрании учителя рассказывают, что творят подростки и обращаются к родителям " надо же что-то делать!!!", родители разводят руками "а что мы можем? нас дети не слушаются". Я не понимаю " как это не слушаются?!" Мы с сыном иногда до 2-3 часов ночи сидим и просто разговариваем. Стараюсь обсуждать с ним все вопросы: и секс, и наркомания, и важность адекватной самооценки (достоинства и недостатки заниженной и завышенной самооценки). Да кучу всего с ним обговариваем. А вот с дочкой так не всегда получается. С ней поговоришь, а как-то не тот эффект. Здесь иногда и рявкнуть приходится. Главное, чувствовать особенности психотипа ( если уж научным языком). А насчет упертости -это нормально. Я еще не встречала неупертого ребенка. Конечно, степень упертости у каждого своя, но, на мой взгляд, если с этим перегиб, то надо потихоньку ломать. Это, конечно же, мое личное мнение из своего личного опыта и относительно своей детворы. 
[/
главное от груусти еще больше не стать QvtGB0YLRgNC(0LnQvdC10LvQsCDQvdCwIA.gif)
