Завтрак и обед точно взвесила и с чистой совестью всё съела
А записать забыла
И даже не помню чего и сколько. Помню только Хлеб бездрожжевой 80 г. и фсёооо
Это видать моё подсознание так калораж повышает в обход сознания

Лентo
подсознание фигни не посоветует
приветик!!!!
обожаю рыжиков, сама в рыжие тона крашусь.

Добавлено спустя 1 минуту 2 секунды:
мое сцука подсознание сегодня на сладкое потянуло, и к обеду поплыла

Надеюсь вроде не в блондинку красилась

Привет! Танюшь, ты грозилась повысить коридор кк. Повысила?

Так я ж только вчера грозилась А вчера у меня было

Открыла для себя поэтессу серебряного века Аделаиду Герцык

В БАШНЕ

В башне высокой, старинной
Сестры живут.
Стены увешаны тканями длинными,
Пахнет шелками — желтыми, синими,
Душен уют.
К пяльцам склонясь прилежно,
Сестры ковер вышивают,
Сестры не знают,
Что за высоким окном,
Что за оградой зеленой.
Только закат зачервленный
Глянет порою в окно,
Только туманы росистые
Ткут по ночам волшебство.
Трудно распутать мотки шелковистые,
Путаный, трудный узор...
Сестры, дружные сестры,
Строгий держат дозор.
Шелк зацепляет за нежные пальцы,
Пальцы руки терпеливой...
Кто-то несется за башней высокой,
Машет горящею гривой!
Младшая смотрит в окно,
Отблеск упал на нее,
Щеки румянцем ожег.
Взор застилает весть заревая —
Кто там несется, пылая?
Может быть — рок?
Старшая строго следит,
Скоро ль закат догорит.
Нет, ничего... Даль угасает —
Снова прозрачен и смирен взор,
Сестры прилежно ковер вышивают —
Путаный, трудный узор...
Сестры, дружные сестры.
Месячный луч,
Ласков, певуч,
Старшей скользнул по руке,
Перстень блеснул в темноте.
Что ей вещает реющий свет
— Зов или запрет?
Строго по-девичьи младшая ждет,
Скоро ли месяц зайдет?..
Стены покрыты тканями длинными,
Пахнет шелками желтыми, синими,
В пяльцах некончен ковер.
В башне высокой, старинной
Сестры держат дозор.

Рядом, в соседнем покое,
Третья сестра живет,
Это — сестра любимая,
Нет с ней забот.
В окна она не заглянет,
Солнечный луч не поманит,
Месяц ее не зовет.
Чуть шелестя,
Взад и вперед
Ходит она.
Ходит, и робкие пальцы
Легкую ношу сжимают —
Что-то, свернув в одеяльце,
Носит она и качает.
Это — печаль ее чистая
В ткань шелковистую вся запелената.
Носит, пестует, качает,
Песней ее умиряет:
“Тише, сестры, потише,
Ровно теперь она дышит.
Вы не слыхали?
С вечера долго металась —
Я испугалась,
Уж не больна. ли?
Спи до утра, дитя,
Уж занялась заря,
Ах, как устала я!
Вырастешь — мы с тобой
Будем играть судьбой,
Песни слагать небывалые.
Будет нам жизнь светла...
Слышу я пенье пасхальное.
Спи, моя близкая, дальняя,
Спи до утра!”
Взад и вперед
Ходит, поет,
Тихо шаги отдаются.
Сестры над ней не смеются,
Это — сестра любимая.

Дни уплывают неслышно,
— Нынче, как день вчерашний,
В строгой, девичьей башне.

Грустное стихотворение

Мне нравится. Не знаю, правильно я его поняла или нет, но мне кажется что две сестры перекликаются с образами дочерей богини Мокоши - Доли и Недоли, к-рые ткут ковер судьбы для нерожденного еще ребенка.

Добавлено спустя 53 секунды:
Надо поискать инфу.

Тань, уж я не знаю, какие тут аллегории, но меня очень тронуло оно. За такие струнки, про которые и думать забыла.

Добавлено спустя 4 минуты 3 секунды:
Я знала давно, что я - осенняя,
Что сердцу светлей, когда сад огнист,
И всё безогляднее, всё забвеннее
Слетает, сгорая, осенний лист.
Уж осень своею игрой червонною
Давно позлатила печаль мою,
Мне любы цветы — цветы спаленные
И таянье гор в голубом плену.
Блаженна страна, на смерть венчанная,
Согласное сердце дрожит, как нить.
Бездонная высь и даль туманная, —
Как сладко не знать… как легко не быть...

Мне оно тоже понравилось, но не решилась цитироваать, что бы не вызывать печальное настроение