|
уть не в том, чтоб не лезть под поезд или знак «Не влезай – убьет».
Просто ты ведь не Нео – то есть, не вопи потом, как койот.
Жизнь не в жизнь без адреналина, тока, экшена, аж свербит –
значит, будет кроваво, длинно, глазки вылезут из орбит.
Дух захватывало, прохладца прошибала – в такой связи,
раз приспичило покататься, теперь санки свои вози.
Без кишок на клавиатуру и истерик по смс –
да, осознанно или сдуру, ты за этим туда и лез.
Ты за этим к нему и льнула, привыкала, ждала из мглы –
чтоб ходить сейчас тупо, снуло, и башкой собирать углы.
Ты затем с ним и говорила, и делила постель одну –
чтобы вцепляться теперь в перила так, как будто идешь ко дну.
Ты еще одна самка; особь; так чего поднимаешь вой?
Он -еще один верный способ остро чуять себя живой.
Тебя что, не предупреждали, что потом тошнота и дрожь?
Мы ж такие видали дали, что не очень-то и дойдешь.
Мы такие видали виды, что аж скручивало в груди;
ну какие теперь обиды, когда все уже позади.
Это матч; среди кандидаток были хищницы еще те – и слетели;
а с ним всегда так – со щитом или на щите.
Тебе дали им надышаться; кислородная маска тьмы,
слов, парфюма, простого шанса, что какое-то будет «мы»,
блюза, осени, смеха, пиццы на Садовой, вина, такси,
- дай откашляться, Бог, отпиться, иже еси на небеси,
- тебя гладили, воскрешая, вынимая из катастроф,
в тебе жили, опустошая, дров подкидывая и строф;
маски нет.
Чем не хороша я, ну ответь же мне, Боже мой,
– только ты ведь уже большая, не пора ли дышать самой.
Бог растащит по сторонам нас; изолирует, рассадив.
Отношения как анамнез, возвращенья – как рецидив.
Что тебе остается?
С полки взять пинцетик; сядь, извлеки эти стеклышки все,
осколки, блики, отклики, угольки.
Разгрызи эту горечь с кофе, до молекулок, до частиц
– он сидит, повернувшись в профиль, держит солнце между ресниц.
Он звонит, у него тяжелый день
– щетину свою скребя: «я нашел у скамейки желудь, вот,
и кстати люблю тебя».
Эти песенки, «вот теперь уж я весь твой», «ну ты там держись».
Все сокровища.
Не поверишь, но их хватит тебе на жизнь.
==========================================
ты, наверно, мечтал, чтобы я износилась в клочья.
чтоб последнюю кожу сдирая, сдалась наконец-то.
я предельно проста. как два пальца. как три многоточья.
у меня есть ребенок, нет сигарет и пол-царства в наследстве.
мои руки дрожат. это даже уже не от нервов.
и слезятся глаза. не от боли теперь, стопудово.
ты хранишь мою душу, как скумбрию, в банке консервной.
и всё ждёшь, когда выставить к водке появится повод.
я всё время расту. прямо внутрь себя, не наружу.
это есть показатель потери себя и контроля.
я уселась в калошу с зонтом и пустилась по лужам -
по большому и тёплому, самому синему морю.
моя кровь - это сплав безрассудства, упрямства и желчи.
по составу и запаху очень похожа на волчью.
я останусь в тебе самой сильной и странной из женщин,
той, которая не для тебя износилась в клочья.
====================================================
Знаешь, девочка, мне надоело тебя вытаскивать, ты уж постарайся больше
не пропадать...
Это странное место – небо лежит на крышах и уже растворяется в вязкости
за окном,
на разбитой дороге след от твоих покрышек, дождь не виден почти, но
слишком упорно слышен
– он стучит по стеклу монотонно, как метроном.
Ты выходишь в эту забытую Богом осень, хотя времени года иного здесь
просто нет,
от дороги направо уходят зигзаги просек, от дороги налево кто-то
тропинку бросил,
и ты – по привычке - молча идешь по ней.
Ты выходишь к реке, где вода не течет, белея, словно мрамор, в прожилках
инея у мостков,
ты не знаешь, что ты здесь делаешь - Лорелея, тебя Отче в ладонях
пестовал и лелеял,
а потом уронил на грешную с облаков.
Ты стоишь в этом странном, страшном пустом пространстве, в заколоченных
хатах время в пыли лежит,
и машина исчезла за полосой препятствий,
ты бежишь, но все время слышишь глухое «здравствуй, видишь, девочка,
даже у смерти бывает жизнь».
Где-то должен быть выход из этого ниоткуда, где-то должен быть смысл
этого низачем,
ты стоишь на дороге – месяцы, дни, минуты, у тебя привычка – назло
дожидаться чуда,
у тебя под курткой лилия на плече.
За спиной все время шепот, шаги, усмешки: «И куда же ты, милая, ну,
обрети покой»,
ты стоишь – королева с отчаянным прошлым пешки…
Подъезжает машина: «Девочка, эй, не мешкай», ты кричишь в пустоту:
«Может, свидимся за рекой».
И ты едешь на заднем сиденье, тепло и ласково, завернуться в куртку,
согреться и зарыдать,
он сидит за рулем, смеется и строит глазки:
«Знаешь, девочка, мне надоело тебя вытаскивать, ты уж постарайся больше
не пропадать».(с)
========================================
Дежурная фраза...
Я задаю вопрос, как без тебя живу?Как ем? Как сплю? Как звезды зажигаю?
Ты знаешь, без тебя, я дни свои легко, как нитку жемчугом – поштучно
нанизаю.
Я задаю вопрос, как ты живешь?В рабочей суете? В дороге? В расстояньях?
Как ты в теченье времени плывешь, -В дни летних бурь и зимнего
солнцестояния?
Февраль укутал тоннами шелков ветра твоих дорог, и пыль на них крошится
Тебе опять норд-вест по компасу стрела, а мне на запад путь стрелы
ложится!
Но, каждый день,
на перекрестке,
утром,
открывая мир,
с тобой встречаемся в дозоре и роднимся...
Дежурной фразой.
Старой и истертою до дыр:
-Ты береги себя…
-Ты тоже…
-Созвонимся….
==========================================
Плачешь? Не надо. Так ни фига не легче. Больно? Я знаю, девочка, се ля
ви.
Это пока не кровь, а всего лишь кетчуп, к слову сказать, замешанный на
крови.
Это пока тихонечко, понарошку, не на износ, а первая проба сил:
сжатие, растяжение – стерпишь, крошка? А на излом? А вдоль боковой оси?
От недосыпа сносит в безумный штопор, где-то звенит будильник – пора
вставать.
Кто бы еще дыру в голове заштопал, чтобы по центру: «Warning! Не
кантовать!»?
Что у тебя в наушниках? Smashing Pumpkins? Кто у тебя на сердце? Не
злись, молчу.
Милая, ты же так задираешь планку, что никому на свете не по плечу,
ты же по венам гонишь все двести сорок, незаземленный провод внутри
дрожит…
Город вокруг – размытый и невесомый – тщится июнь по-быстрому пережить,
горбится под ладонью кольцо бульваров, жмурит глаза высотка, звенит
трамвай.
Хочется счастья? Вон же его – навалом, только тебе нездешнего подавай:
чтобы такого наглого, цветом в просинь, выйти во дворик и на весь мир
орать.
Кстати, скажи, кого ты ночами просишь то отпустить, то руки не убирать?
В мякоть подушки – выкрик голодной чайки, зубы покрепче стиснуть, иначе
– взрыв.
Ваша любовь – немыслимая случайность, ты это даже сможешь понять,
остыв… Или не сможешь.
Пятая, сто вторая – грабли все те же, очень похожи лбы.
Кто я? Смешной хранитель, рисунок с краю шустрой, дурной, плаксивой
твоей судьбы.
Будет еще темнее и больше в минус, будет, возможно, лучше – вопрос кому.
Я по-любому сразу на помощь кинусь, хоть на войну, хоть в облако, хоть
в волну.
Я не смогу судьбу разобрать на части, ни переделать, ни облегчить пути…
Просто добавлю сверху немного счастья, чтобы тебе хватило на перейти....
========================================
Надо было поостеречься...
Надо было поостеречься.
Надо было предвидеть сбой.
Просто Отче хотел развлечься
И проверить меня тобой.
Я ждала от Него подвоха –
Он решил не терять ни дня.
Что же, бинго. Мне правда плохо.
Он опять обыграл меня.
От тебя так тепло и тесно…
Так усмешка твоя горька…
Бог играет всегда нечестно.
Бог играет наверняка.
Он блефует. Он не смеется.
Он продумывает ходы.
Вот поэтому медью солнце
Заливает твои следы,
Вот поэтому взгляд твой жаден
И дыхание – как прибой.
Ты же знаешь, Он беспощаден.
Он расплавит меня тобой.
Он разъест меня черной сажей
Злых волос твоих, злых ресниц.
Он, наверно, заставит даже
Умолять Его, падать ниц –
И распнет ведь. Не на Голгофе.
Ты – быстрее меня убьешь.
Я зайду к тебе выпить кофе.
И умру у твоих подошв.
(с) Вера Полозкова
=============================
Соскучилась по нежности твоей
Ее б в кармашек положить, как в детстве
Конфеты с ласковым названьем " Карамель",
И мыслью, что она "лежит " там, греться.
Наслушаться бы этой тишины,
Когда молчишь и гладишь мои руки
В каком- то смысле мы с тобой больны,
Больны необходимостью друг в друге.
Все маскируемся: "Дела, опять дела",
Не замечать пытаясь грусти трещин.
Но только взгляд и " Я тебя ждала,
Соскучилась. " И я скучал. Не меньше."
И льется нежность звонким ручейком,
А мы молчим и говорить ненужно.
Как в детстве горло- теплым молоком,
Так мы любовью согреваем души.
И с каждым днем прощаться все трудней
А жизнь идет и не дает поблажек.
Мне не хватает нежности твоей.
Жаль, что ее не положить в кармашек.
===========================================
Повешены крылья в кладовку – на память,
Туда, где в углу притаилась метла.
Ты знаешь, что я не могла не поранить…
Но вряд ли не ранила, если б могла…
Развязку и так мы с тобой затянули -
Но правду не спрячешь. Уже не друзья.
Кто будет мишенью серебряной пули?..
К чертям благородство! Давай буду я?
Стреляй, я не прячусь, не скалюсь, не трушу –
Как будто не пошлый расстрел, а дуэль.
Ты так по-хозяйски залез в мою душу,
Что, думаю, с первого выстрела - в цель…
Ну, что ты молчишь?! Я устала бояться,
Судьбы, что для каждого предрешена.
Нажми на курок! И не дай мне признаться,
Что жизнь без тебя мне уже не нужна…
=====================================================
Я дала тебе шанс быть свободным от этой любви.
Я дала тебе право не знать меня близко без боли.
Ночь за ночью послушно молчали для нас соловьи,
Но в молчании этом звенели оковы неволи.
Я тебе позволяла не быть в моей жизни никем,
Не просить, не надеяться и не давать обещаний.
Я тебя, как могла, не пускала в двойное пике
Безнадеги прощаний, коротких и долгих прощаний.
Я старалась быть тихой, но ты нарушал тишину!
Ты не сбрасывал скорость на самых крутых поворотах!
Ты расшатывал Землю! Ты выл обо мне на луну!
Ты любил, как умел. А умел – в запредельных высотах!
Я смотрела и видела, как ты стремишься в тупик.
Ты искал там, похоже, прохладу тенистого сквера,
Дом под грушей раскидистой, чистый звенящий родник,
По-мальчишески веря, что все остальное – химера.
И однажды я, вдруг, поняла: ты не так уж неправ
В оголтелом, безумном, безмерном стремлении к счастью.
Бог задумал меня для любви из чьего-то ребра.
==========================================================
А хочешь, я опять сойду с ума?
Куплю букет, который в дверь не входит,
Ещё котёнка…Пусть повсюду шкодит!
Ты прозвище придумаешь сама.
А может, назовём его Плутом?
Пускай себе на радость рвёт гардины!
Ты будешь покупать ему сардины,
А он – тебя будить часу в шестом.
А, впрочем, обойдёмся без котят…
Я сам Тигрёнок по китайским бредням,
Но не гуляю по дворам соседним.
СорОк не слушай! Мне сороки мстят.
Давай, я разолью Шато Лафит?
Оно мне будет лучшей валерьяной,
Но ты не бойся быть сегодня пьяной,
Я знаю ТО, что быстро отрезвит.
Снимай мою синтетику к чертям!
Заполни тишину электротреском!
Пусть этот ток бежит по занавескам,
По стенам, по паласу, по ногтям…
…А после будут осень и зима,
И в общем-то обыденные вещи.
Я что-нибудь придумаю похлеще –
Нам нужно иногда сходить с ума.
=============================================================
Она кружит голову, как наркотик, она легендарнее, чем женьшень.
Она проникает в тебя, как дротик в любезно подставленную мишень.
Смеясь, обнимает всего словами - нежнее, теплее и крепче рук.
И ты, не подумав, что будет с вами, доверчиво слушаешь каждый звук.
Изысканным ядом плеснет по нервам - и кровь разжижается, как вода:
ты был у нее далеко не первым - и не был единственным никогда.
Ты замкнут на ней, ты идешь по кругу, и стал уязвимее и слабей.
А если попросишь совет у друга- то тот усмехнется в ответ:
"Убей *и выкорчуй с корнем свою заразу!
Зачем тебе эта сплошная ложь?.."
Кивнешь, что-то скажешь - пустую фразу...
...Ну как половину себя убьешь?!
=========================================
Ну здравствуй, мой хороший! Снова здравствуй!
Отлично выгляжу? Спасибо. Польщена.
И ты – неплохо… Только взгляд уставший…
И снова появилась седина…
Я понимаю. Служба. Занят очень.
И у меня – привычные дела.
А ночи? С кем проводишь ночи?
Вопрос не тот, наверно, задала…
Прости, я просто очень рада встрече.
И щёки полыхают, как костёр…
А вечер? Посвятишь мне этот вечер?
О чём пойдёт сегодня разговор?
Ты снова прав. Конечно, не о грустном.
Да. Осень приближается. Пора.
С её дождями вдруг потухнут чувства?
Я просто счастлива, что в этом не права…
«Родная» говоришь… Я в это верю.
Стараюсь верить, ты не обессудь!
Да просто осени мои – мои потери…
Потери тех, кого уж не вернуть…
Не плачу! Нет! Ведь ты же где-то рядом…
Я чувствую тебя. Твоё тепло.
Столкнулись мысли, и столкнулись взгляды…
Пусть – осень… Наше Лето не ушло
==========================================================
Он коснулся меня. Заляпал меня собой.
Своим томно-медовым, душистым и теплым Янем.
Что-то щелкнуло в сердце, мгновенный программный сбой,
И теперь между ребер то жжет, то тихонечко тянет.
Он случился со мной. Как голод или чума.
Невозможный до боли, фатальный, неотвратимый,
Я пытаюсь стерпеть его и не сойти с ума,
Ведь любовь и безумие, в сути своей – побратимы.
Он прижился во мне. Пробирается вглубь, растет,
Укрепляет права, заставляет кровить стихами,
Разъедает меня. Я - румяный червивый плод,
С виду все хорошо, а внутри пустота полыхает.
Он обжег мое «я». Мне не больно, а нервы – не в счет.
Я молчу. Нерожденное слово – все та же отрава.
Это страшно – любить человека и знать наперед,
Что на эту любовь бесшабашную ты не имеешь права.
============================================================
Мне пронзительно идет серое…
Говорите же, я вас слушаю!
При возможности даже стены бы
Подтвердили Вам, что я лучшая.
Что я томная, что я тонкая
(Больше умственно, чем физически),
Что раскрыть я могла с толком бы
Все сокровища вашей личности.
Что я нежная, что я мягкая
(Там где нужно – не лишь характером),
Что смогла бы ваш привкус мятный я
Чуть приправить своим, сахарным.
Что я милая, что я добрая
(и пусть Золушка сдохнет с зависти!).
Вы сияли б со мной золотом
Словно перстень на ручке красавицы.
Только счастью мешает трагедия.
Где уж мне состязаться с судьбою-то -
Мне пронзительно идет серое,
Но вы любите голубое.
=================================================
И если стены все-таки когда-нибудь заговорят…
Он хмурит брови, просит перестать к нему на «Вы».
Ему каких-то сорок. У него усталый взгляд
Небесной, невозможной синевы.
Я сплю с ним третью ночь подряд.
И если стены все-таки задумают предать…
Он нервно курит. Да, мой возраст ему льстит.
Ничто не украшает так кровать,
Как девушка до двадцати пяти.
Но ему легче было бы меня не знать.
И если стены, или даже мебель вдруг…
Он тихо дремлет. А мне чудится во тьме,
Что я – алмаз в оправе его рук.
Что без него мне в мире – как в тюрьме,
В безрадостную клетку все вокруг.
И если стены все-таки когда-нибудь заговорят…
Он просыпается. Я вдруг перехожу на «Ты».
Страх потерять его – мой персональный ад,
И я всю ночь мечусь, я жду беды.
А стены видят - и от жалости молчат…
==================================================
Мессир, я знаю: не пробиться в Вашу свиту,
Хотя намеренно отчаянно грешу.
И если я напоминаю Маргариту,
То только тем, что ничего не попрошу.
И статус ведьмы мне не больно то и нужен —
Еще успею оказаться на костре,
Хотя, наверное, смотрелась бы не хуже,
Над этим городом летая на метле.
Мессир, я с Вами воздержусь от всяких сделок,
Хотя, похоже, не придется выбирать.
У Ваших глаз такой немыслимый оттенок,
Что пуританки соглашаются играть.
Вы лет пятьсот уже не игрывали в кости,
Но я-то знаю: надо быть настороже.
Часы давным-давно показывают осень,
А Вы ни слова не спросили о душе.
Мессир, я знала, что в итоге проиграю,
Но попрощаться почему-то не спешу.
И если я кого-то Вам напоминаю,
То только тем, что ничего не попрошу
========================================
Снега не будет, не будет снега, и не рассчитывай. Пей и пой. Кони устали
уже от бега, путники ночью спешат домой, каждый находит предлоги, чтобы
сесть у огня, смаковать вино. Только тебе по ночам - сугробы, белые
сани да снежный звон, только тебе не сидится смирно, верно, осколок
оставил след – как она время проводит с милым, что происходит в ее
земле, кем она станет, когда растает, с кем она встретит тогда весну?..
Знает сочельник чужие тайны, вот и не может никак уснуть, ходики старые
шумно дышат, шаркают стрелкой, уже отстав… Там, у нее, даже воздух выше,
там у снежинок иной состав, там ослепительный звездный холод, белая
вьюга, в ее шелках шепотом, шепотом стынет голос, и засыпает уставший
Кай…
Город рождественской дышит негой, месяц становится желт и юн.
Снега не будет. Не будет снега.
Что ты, не бойся.
Садись к огню.
====================================================
Я иду - по снегу, за снегом и вместе с ним, пропадаю в этой мающейся
метели… Разве этого мы так судорожно хотели? Разве это нам оставлено?
Объясни… Расскажи, почему я сейчас разрываю грудь этим криком, который
вряд ли кому-то слышен… Снег подходит бесшумно к самому краю крыши, он
стоит за спиной, собираясь меня столкнуть. Если снегу смотреть в лицо–
ощущаешь боль – невозможную, неизбывную, ледяную… Я сквозь слезы метель
в стальные глаза целую – и снежинки спорят с ветром наперебой. Это
просто пари – на меня - сколько хватит сил, ветер ставит на злость, а
снег – на мою усталость… А меня почти безвыходно не осталось, да и выход
будет слишком невыносим. Есть звонки и не-встречи, встречи и не-звонки,
есть такие слова, от которых – мороз по коже… Все, кто должен быть
ближе, искренней и дороже, оказались непростительно далеки. Вот такая
нынче в городе пустота – снежный пепел после ядерной катастрофы. Я пишу
на белом и не делю на строфы – я вообще не делю сознание. Никогда. Мой
мирок оказался шариком из стекла – если шарик встряхнуть – сонный город
скрывает вьюга… Когда нам выдавали на небесах друг друга, мне казалось,
я справлюсь… Видимо, не смогла. Прыгнуть в тихое море, сердце в снегу
купать, замерзая в безразличии понемногу…
- Поднимайся, девочка, снег завалил дорогу. Кто-то должен это, знаешь ли, разгребать.
===========================
Сколько раз я поддавалась лени,
И цветной была, и чёрно-белой...
Да, я становилась на колени,
Только лишь когда сама хотела.
Часто попадая в завихрени,
Словно лодка с множеством пробоин...
Да, я становилась на колени,
Но лишь перед тем, кто был достоин.
Нет, ничто не предано забвенью,
Хоть не каждый шаг, наверно, понят...
Да, я становилась на колени,
Но лишь перед тем, кто это помнит.
Яркие цвета и светотени...
Жизнь моя - большая галерея.
Да, я становилась на колени
И ничуть об этом не жалею!
====================================
Мне однажды дочь сказала:
- Я хочу, чтобы были,
Как у птицы, у тебя,моя мама,крылья.
Стал полёт мне по плечу, ощутила силу,
- И куда ж я полечу? -Я её спросила
Дочь сказала: Никуда, Мамы не летают,
Мамы крыльями всегда Деток закрывают,,,,
[/color]
Добавлено спустя 1 минуту 14 секунд:
это, конечно, не весь блокнот, а самые любимые..И дай Бог, чтоб некоторые из них все же были не про нас...
|
Вход
Регистрация
Галереи
FAQ
Награды
Звания
Поиск
RgNC(0YjQu9CwINGD0LYg.gif)
QvtGA0YLQvtC8INGBINCU0LbQuNC70LvQuNCw0L0.gif)
QvtGA0YLQvtC8.gif)